"Радость жизни убита войной, революцией", - записал 22 октября 1917 года в дневнике Бунин.
Иван Бунин не мог с энтузиазмом воспринимать ни Первую мировую войну, ни Февральскую революцию, ни Октябрьскую.
Он мигрировал в 1920 году (как оказалось, навсегда) и оплакивал прошлую жизнь, на которую смотрел ещё недавно трезвым, беспощадным взглядом.
А старая Россия (прекрасный идиллический образ!) сохраняется в бунинской прозе.
"Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой все мы жили в то время, не вернется уже вовеки.
<...> Казалось, что нет, да никогда и не было, ни времени, ни деления его на века, на годы в этой забытой - или благословенной - богом стране.
<...> Прелесть была в том, что все мы были дети своей родины и были все вместе и всем нам было хорошо, спокойно и любовно без ясного понимания своих чувств, ибо их и не надо, не должно понимать, когда они есть. И еще в том была (уже совсем не сознаваемая нами тогда) прелесть, что эта родина, этот наш общий дом была - Россия, и что только ее душа могла петь так, как пели косцы в этом откликающемся на каждый их вздох березовом лесу".
"Косцы", 1921 г. Париж
На вручении ему Нобелевской премии по литературе, Бунин скажет: "Впервые со времени учреждения Нобелевской премии вы присудили её изгнаннику <...> Но есть нечто незыблемое , всех нас объединяющее: свобода мысли и совести, то, чему мы обязаны цивилизацией".
